Был у меня сослуживец родом из южной Киргизии, из местности, где
преобладало узбекское население. Человек типично славянской внешности,
высокий стройный блондин, природный русак (родители переехали в
Киргизию после войны поднимать н/х), но при этом 17 прожитых в Азии лет
сделали из него человека исключительно азиатской ментальности, которую
не смогли побороть ни периоды обучения в среднем ВУ и академии, ни
служба в различных регионах нашей, тогда еще более необъятной Родины.
Плюс ко всему он в совершенстве знал узбекский и киргизский языки, мог
свободно объясниться на туркменском и казахском. Звали его Александр, а
еще называли по кличке-производной от фамилии - Корабль.
Попали мы с Кораблем, два тогда майора, в парный офицерский патруль на
городской аэровокзал. Патрульная служба в Московском гарнизоне - это
отдельная песня. В этот раз (был конец мая) перед нами была поставлена
задача по возможности приводить в божеский вид дембелей. Честно скажу,
что несение патрульной службы у подавляющего, практически абсолютного
числа офицеров ничего, кроме рвотного рефлекса, не вызывало и поэтому
было соответствующее отношение к данному виду несения службы. Погода
была хорошая, женщины поодевали на себя летние наряды, порою более
открывающие, чем скрывающие их восхитительные прелести... Короче мы
ходили, прохаживались, время от времени останавливая дембелей и
настоятельно им рекомендуя поснимать со своих петушиных мундиров
дополнительные украшения и значки, неподтвержденные документами, на
время нахождения их в Московском гарнизоне, стращая их возможным
появлением «профессионального» комендантского патруля. Было скучно и
Корабль начал развлекать меня показом своих лингвистических
способностей - приставал с разговорами к лицам, как бы сейчас сказали,
среднеазиатской национальности, на их родных языках. Первоначальная
ошарашенность и удивленность джигитов забавляла. Но самое главное шоу
было впереди. Мимо нас с чувством собственного достоинства и без
каких-нибудь потуг на отдание воинской чести проследовали два
воина-туркестанца в украшенных аксельбантами и прочими аксессуарами,
включая значки «Почетный донор СССР», «Воин-гвардеец», «Делегат NN
конференции ВЛКСМ», парадных кителях воинов-строителей (привет
Стройбату!). Брюки были заправлены в немыслемо заутюженные сапоги.
Вообщем джентельменский дембельский набор. Корабль, т.к. он был
старший, подозвал их, по-русски. Они подошли, без явной охоты. Далее
пошел разговор, как я догодался на узбекском. Из которого я понимал
только «салям алейкум», «ассалейкум салям» и «Ташкент». Разговор, как и
положено на Востоке продолжался где-то минут 30. В продолжении оного, я
несколько раз покачивал головой и изображал сосредоточенное выражение
лица, чем, по-видимому, и вселил в бойцов уверенность, что я тоже
понимаю, о чем идет речь.
Сказать, что бойцы были ошарашены, это значит не сказать ничего.
По-моему это было самым большим потрясением в их 20-летних жизнях.
Почти в центре Москвы встретить двух авиационных майоров, славянского
типа лица, в совершенстве владеющих узбекским языком! Это нечто! В
конце разговора они начали судорожно снимать с себя аксельбанты и
лишние значки, поклонились, испросили по уставному разрешения идти,
отдали честь и пошли к выходу из здания. Выйдя и повернув в сторону,
они шли мимо стеклянной стены аэровокзала разглядывая нас с открытами
ртами и сметая всех встречных прохожих...
Что ты им сказал такого, Саня? И о чем так долго разговаривал? Задал
такие вопросы я своему коллеге. Все оказалось просто. Он спросил откуда
они родом (оказалось из кишлака под Ташкентом), сколько у них братьев и
сестер, живы ли родители, живы ли родители родителей, сколько у них
скота, какой дом, что там растет, есть ли билеты на самолет.... Вообщем
обо всем, как положено согласно восточному этикету. Самое главное было
сказано в конце. Вот вы приедите в свой кишлак, говорил Корабль,
встретите страшего по возрасту, поздороваетесь первыми? Да, да. Ну а
почему же не приветсвовали двух старших офицеров?
